* * *
И снова в пути мой худой кораблишко –
Поставлена мачта и парус залатан…
А сердце моё – словно плюшевый мишка,
Которому сильно поранили лапу.
* * *
Два маленьких солнца
В ладонях моих,
До бездны, до донца
Вглядеться бы в них.
У ангела-мальчика
В крыльях – рассказ,
И два одуванчика
Вместо глаз.
Счастливые слезы
В вишневом дыму,
И все мои грезы –
Тебе одному.
В сиреневом детстве
Трепещут вдвоем
Два маленьких сердца –
Мое и твое.
Антону Отинову, выпускнику «ШК»
Можно, буду я к Вам «на Вы»?
Мне удобней и даже проще.
Не выходит! Увы, увы, увы.
В мыслях – прочее, прочее, прочее…
Я ищу Вас не первый год.
Я ищу Вас… побольше года…
Ну, вот так оно все и пойдет –
С первых строк погибает ода!
Все строчу: и опять, и опять…
Безуспешное, правда, занятье.
Я, пусть даже могу рифмовать,
Возле Вас – бегемот в бальном платье.
Моя лодочка – синий парус:
Яркий, детский, нелепый вид.
Мой заплыв – если здесь не останусь –
Вряд ли Муза благословит.
Образ Ваш я ношу с собою:
Теплый взгляд, горделивая стать
И лицо, мне почти родное.
Взять бы холст и портрет писать.
Мне бы в руки палитру и кисти,
Но они непослушны, увы.
Ну и пусть! Лишь бы этот листик
Сохранили на память Вы…
* * *
Полудетское утро
В блеске розовых глаз
Утаило слезинку –
Так бывало не раз.
Просто я научилась
Говорить: «Ну и пусть!»,
А в лице засветилась
Полувзрослая грусть.
Вот поэтому плачет
Дождик в кронах берез,
И не может трамвайчик
Удержаться от слез.
Любимому
Ты – символ уюта, тепла и огня
Для тонкой моей натуры.
Поэтому тянет, тянет меня
К линиям этой фигуры.
Мне хочется часто погладить рукой
Шершавую мягкую спину.
Не будет тебя – потеряю покой,
Умру, свихнусь или сгину.
Как только увижу тебя – горю,
Бросается в голову кровь,
Я всем, всегда и везде говорю:
«Мне кажется, это любовь!»
В минуты свободные – все до одной –
К любимому тянется рот.
Такой золотистый, горячий, большой –
Возлюбленный мой… бутерброд.
* * *
(Оленьке Бочкаревой, школьной подруге)
Я гляжу в твои светлые сны
В ожиданьи знакомой весны:
"Распахнула ты в счастье оконце!
Я люблю тебя, девочка-солнце!
Я весной никогда не цвела.
Нужно мне лишь крупицу тепла.
Все, что в жизни не сбудется, - пусть.
Я люблю тебя.
Девочка-грусть".
Ангел
Белый пластиковый ангел,
Разрисованный под мрамор,
Ты в глубины неба канул
И на дне песчаном замер….
Даже ты не представляешь,
Как мой взгляд обсыпан пылью –
Безучастно расправляешь
Силиконовые крылья.
Белый пластиковый ангел
С волосами из акрила.
Ты пропишешь сотню ампул,
Чтоб забыть о том, что было.
Доктор жизни! Неучёный
Бросил ты свою обитель.
Ты покорный, обречённый –
И зачем ты мой хранитель?
Белый пластиковый ангел
С веками из тёмной стали.
Хорошо подумать нам бы:
Кем мы были, кем мы стали?
Белый пластиковый ангел,
Тихий, словно свет струящий.
Ты прозрачный – это правда,
Только вот ненастоящий…
***
Танцевать на ножах,
Проходить сквозь иглу,
Гнев держать на губах,
Поклоняться ослу
И во флер без проблем
Упаковывать страх…
В жизни выпадет всем
Танцевать на ножах.
* * *
Меня, расстроив жизни мерный бег,
Поймав на перекрестке, обнял снег.
Так обнял, что разнёс мне душу в клочья,
Так, как любимых обнимают ночью.
И стал тот день единственным счастливым:
Кивали замороженные ивы…
Со мною рядом – самый близкий человек.
Я рук не чувствовала. Чувствовала: снег.
***
Шедевр мирового поэтического творчества,
Или
Стихотворение, написанное из опыта сегодняшнего дня,
Или
Стихотворение о Трех Минутах
Минуты три – так мало, так убого
Для двух влюбленных, для мерцанья свечки.
Но три минуты – это слишком много…
Для разогрева бутербродов в печке!
Калла
На окне стояла калла –
Любовалась на зарю.
Незадумчиво кивала
Солнцу, будто фонарю.
Ты купил ее в подарок
В магазине за углом.
Мне тогда сказала Лара,
Будто ты в меня влюблен.
Калла, выгнув лист упругий,
Так застенчиво цвела…
На окне моей подруги
В вазе синего стекла.
* * *
Приходи в мой старый-старый дом.
Постучи в мою большую дверь.
Без тебя совсем мне худо в нём.
Без тебя мне пусто в нем теперь.
За окном опять метёт февраль,
И зима, как обморок, бела.
Поселилась у меня Печаль,
Будто я ей комнату сдала.
Страшная соседка! По утрам
В дом приходит с новою бедой.
Волком воет. А по вечерам
Грустью поит, как простой водой.
Я пугаюсь, что она потом
Хвать за сердце! – и не пустит вдруг…
Приходи в мой старый-старый дом.
Приходи, мой старый-старый друг.
Будем чай брусничный вместе пить,
Ворошить в кладовке старый хлам…
Мне одной всего не догрустить –
Догрустим с тобой напополам.
* * *
Что сделать, чтоб вырасти, вылететь, вынести?
Взрасти в себе голубя, вырви – и выпусти!
|
|
Даша не увлекается простановкой дат под своими произведениями, но то, что ниже, из последнего.
Кажется, 2004 год. (прим. Бронова)
Ты приехал, милый человек!
Два лица от счастья бледно-матовые.
Ты идешь навстречу мне, как снег
Так естественно, а дух захватывает…
ПРОЩАНИЕ
I
Купол висел где-то
И небо шпилем мешал.
Я думала край света.
Оказалось, - вокзал.
И путь замирал в разгоне,
И поезд дышал с трудом+
И милый стоял в вагоне.
И в горле стоял ком.
II
Мгновения пошли на счет.
В часах не стрелки сверла.
Увидимся ли мы еще?
Вопрос не лезет в горло.
А нас уже разводят врозь:
Билеты, вещи, давка+
И в сердце боль прошла насквозь,
Как в бабочку булавка.
Хотелось лечь и долго выть…
Тогда большое ль дело,
Что в повороте головы
Боль спрятать не сумела?
МУЗЕЙНЫЙ КОРАБЛИК
Пока мы точим друг на друга сабли,
Плюя на всех, несемся напролом,
В музее дремлет гипсовый кораблик,
Корму повесив грустно под стеклом.
Пока мы с вами ссоримся и спорим,
Готовы все ломать и все крушить,
Он сам себе придумывает море
Удачнее, чем мы рисуем жизнь.
Пока мы бередим друг другу раны,
Он, позабыв музейный свой устав,
Отправится в неведомые страны,
По ветру парусами застучав.
|
|
Используются технологии uCoz |
